Опасный невидимка. к истории экологической журналистики - Фирдауса Хазипова

Что же все-таки помогло ликвидировать загазованность, задается вопросом корреспондент. «Ну что может сделать диспетчер? – сказала она (диспетчер. – Ф.Х.) – Как всегда в таких случаях позвонила по цехам, попросила: «Ради бога, посмотрите там у себя, сделайте что-нибудь»… «И ведь сделали!» – восклицает журналист и еще раз напоминает о необходимости соблюдать технологический регламент.

От чего же зависит четкое и неукоснительное соблюдение инструкций? «Технологический режим в цехе один и тот же, – рассказывает С.А.Мельник, – а каждая смена ведет его по-разному. У одной обходится почти без выбросов, а другая газует вовсю. Все зависит от умения, квалификации, моральных качеств аппаратчиков, их интуиции, наконец»…

Журналист ведет тему дальше и выводит проблему в плоскость нравственную: «А вот зависит ли хоть в какой-то мере от профессиональных и моральных достоинств или недостатков аппаратчиков их зарплата? Вряд ли. Если бы она от этого зависела, и зависела по крупному счету, то, будьте уверены, сложные экологические ситуации у нас складывались бы значительно реже».

Оперативный анализ конкретной ситуации, выведение проблемы в нравственную плоскость, причем не в назидательно-моралистической манере, а через диалоги рабочего, диспетчера, журналиста – в этом ценность данной публикации. Но здесь еще не ощущается истинного понимания более серьезных причин загрязнений окружающей среды промышленными предприятиями. Именно это становится причиной несколько искаженного отношения горожан к химической промышленности, которое в дальнейшем перерастает в откровенную ненависть. После очередного штилевого дня в редакцию вновь хлынул поток писем читателей с обвинениями в адрес «химиков». В своем комментарии журналисты газеты подводят читателя к «решению» экологической проблемы: «Строжайшее соблюдение персоналом химических предприятий технических регламентов – одна из основных предпосылок сокращения вредных выбросов. Одна из основных, но во время штилевой погоды – не самая основная. Выход тут один – полная остановка на период затяжного штиля тех производств, которые наиболее опасны для здоровья».

В процессе развития проблем промышленной экологии журналисты выходят на новую ступень экологической тематики – есть ли необходимость в размещении в городе новых химических производств. Материалы, публикации о прекращении размещения в Стерлитамаке новых химических производств и остановки наиболее вредных действующих производств приобретает остроту, которой данная проблема, несомненно, заслуживает, и в то же время отличаются запальчивостью, которая мешает объективно взвешивать последствия принятых решений. «Если нет другой возможности исключить загазованность в городе, то следует закрыть самые экологически вредные цехи – такие, в которых технология производства особенно несовершенна, а выбросы особенно опасны для здоровья людей. Да, не будет плана; да, будут убытки. Но зато мы сохраним здоровье, а значит, и жизнь людей», – пишут горожане в газету.

Давая интервью газете по спорному вопросу строительства производств ялана и карахола, инженер проекта под напором журналиста неохотно признает нецелесообразность размещения химических производств в городе Стерлитамаке. Эту позицию поддерживают, казалось бы, все – от директоров предприятий до городских властей. Редакция увлекается и дает обширные публикации по вопросу размещения производства пентенов, вопрос о котором находился пока на уровне предположений. К дискуссии подключились даже третьеклассники одной из школ, которые 66-ю подписями призывают «злых химиков»: «Зачем нам такие вредные производства? Если не умеете их делать безвредными, значит не надо строить». Детям отвечает на тех же страницах профессор, директор опытно-промышленного нефтехимического завода с информацией о том, что дает химия в быту и народному хозяйству в целом и что без нее нельзя. Здесь не обходится без комментария редакции, смысл которой можно выразить короткой фразой типа «не слушайте дядю».

Возмущению инженера бюро стандартизации М. Гершановой нет предела: «Не могу больше молчать. На кого рассчитаны ваши публикации? Вы или не понимаете сути дела, или намеренно разжигаете общественное мнение вокруг несуществующего проекта и установок, чтобы увести внимание горожан от истинных виновников неблагополучной экологической обстановки. Подняли шумиху вокруг установки, которой даже в проекте нет».

Тут же в своем комментарии редакция назвала позицию автора «узковедомственным заводским патриотизмом, что является одной из основных причин наших бед, в том числе и бед экологических». Затем с полным знанием дела и ситуации опровергает доводы автора: «Без согласия санитарной службы на „Каустике“ построены и сданы в эксплуатацию 33 цеха».

Журналисты непреклонны в своей правоте: «Нет, не шумиху мы поднимаем, а проблему. Очень важную для нашего города и очень большую, несмотря на малые объемы производства пентенов. Ведь случись так, что это производство (в экологически небезопасном варианте) будет построено, то вслед за ним „по инерции“ появятся подобные объекты и на других химических предприятиях. Так уж это ведется: уступка следует за уступкой, компромисс – за компромиссом».

Далее редакция не отступает от этой темы и на протесте против несуществующих в проекте установок ведет линию экологизации сознания читателей. «Частный в общем-то вопрос о размещении новых опытно-промышленных установок на ОПНХЗ обернулся крупным разговором, в котором тесно переплелись проблемы экономические, экологические и нравственные. Об экономике и экологии мы говорим и пишем много. О нравственности же (и ее противоположности) не всегда еще говорим вслух».

Справедливости ради надо признать, что упоминание о нравственности понадобилось журналисту для того, чтобы опять же обвинить химиков в безнравственности

Здесь столкнулись позиции двух сторон – экологической необходимости и экономической целесообразности. Две волны – «зеленая» и ведомственная, лед и пламя. В этом отношении «Стерлитамак типичен как один из многих городов, где недавняя волна экологической озабоченности столкнулась с контрволной экономической паники», – точно выразился американский журналист Билл Келлер.

Газету обвиняют в «разжигании антихимических эмоций». «У вас в редакции уже все помешались на экологии, и вы не видите других проблем города, – пишет работник ПО «Сода» Г. Микрюков. – Без развития химической и нефтехимической промышленности наш город просто не сможет развиваться. Давайте закроем все заводы и 50 тысяч рабочих пошлем сажать деревья вокруг вашей редакции… Мало того что, имея под боком совхоз «Рощинский» и птицефабрику, живем без мяса. Так будем жить без «Белизны», соды, «Бустилата», «Лотоса».

Журналисты в своем комментарии (редакция по всем выступлениям дает свои комментарии, как бы оставляя за собой право истины в последней инстанции) находят в себе смелость признать свою неправоту: «Нам уже не впервой слышать о том, что из-за двух маленьких установок в газете так много шума. Совершенно справедливо – шума действительно лишку». Но по поводу письма Микрюкова позиции редакции и читателей незыблемы. Сделав обзор писем по проблемам экологии, редакция сообщает, что его (Микрюкова) «особое мнение о дальнейшем развитии химической промышленности в Стерлитамаке никто не поддержал. Напротив, резко отрицательно высказались… (идет перечень фамилий жителей города с их домашними адресами!? – Ф.Х.)».

В запальчивости авторы писем доходят до абсурдных предложений. На вопрос Микрюкова, куда девать высвобожденных от работы химиков, читатели предлагают: «Я считаю, что нам в нашем регионе надо возрождать деревню, благоустраивать ее, строить хорошие дома, дороги, проводить газ, водопровод, а химизацию надо приостановить до тех пор, пока ученые не создадут безвредные для природы и здоровья людей технологические процессы». Автор письма, бывший химик, предлагает квалифицированные кадры, видимо, по примеру практиков китайской культурной революции, отправить поднимать деревню. В дальнейшем эта «светлая мысль» будет повторяться другими читателями.

В следующем номере газеты журналисты, обращаясь вновь к откликам на письмо Микрюкова, слегка стыдятся «антихимического цунами», которое подняли своими публикациями. Автор нашумевшего письма Г. Микрюков принес почту, которую он получил на свой домашний адрес, и она резко отличалась от тех писем, которые пришли на адрес редакции.

«Контраст с редакционной почтой был разительный, – пишет журналист. – Оскорбления, угрозы, непристойные выражения. Считая свою позицию справедливой, написавшие все это люди мнили себя, по-видимому, союзниками редакции в борьбе за чистоту окружающей среды. Но, право же, не хочется объединяться с ними. Неприятно иметь дело с теми, кто считает себя вправе, борясь за справедливость, оскорблять чье бы то ни было человеческое достоинство».